ЕВРЕИ, ЕВРЕИ, КРУГОМ ОДНИ АРАБЫ

Понемногу образовалась русскоговорящая компания. Стало повеселее. Оля пошла учиться на курсы администраторов, Инночка в школу, а Сашка в детский садик. Отец продолжал поиски работы. На него смотрели с удивлением. Работают молодые, а вы уже отдыхайте. Пенсия есть, медицина бесплатная, квартиру скоро дадут, что еще пожилому человеку нужно? Мать познакомилась с русскими кумушками и была довольна.

Вскоре мы получили квартиры. Мы - двух, а родители однокомнатную (то есть одна спальня, гостиная, кухня) в пяти минутах ходьбы от нас. Свою квартиру я имел право выкупить у банка, но денег пока не было и мы платили квартплату.

По субботам я всех возил к морю, на экскурсии по Израилю. Было непривычно, что выходной только в субботу, а воскресенье уже рабочий день.

В одну из суббот я проезжал по Бней Браку. Вд р уг , откуда ни возьмись , вылетела целая ватага пейсатых ешиботников от мала до велика. Стали с воплями гнаться за моей машиной и швырять в нее камни. Пожалев новую машину я быстро ретировался. Потом мне сказали, что в этих районах по субботам никто не ездит. Святой день. Если бы сказали по-человечески, я бы просто уехал, тем более, что по специальным номерам на машине было видно, что я новоприбывший.

Позднее мне рассказали, что в армию их тоже не берут. Даже, если Израиль в опасности, они только молятся. К тому же они и зловредные. В один из таких ешиботных районов как-то поселили новоприбывшую семью из России. В семье было двое маленьких детей, которые стали ходить в местную школу и почти ежедневно приходили после занятий избитые до крови.

Отец бегал в школу с жалобами, но ничего не помогало. Евреи из России считались не кошерными, т.е. нечистыми , и побои продолжались. Тогда родители обратились в Сохнут с просьбой переселить семью в другой город. Сохнут не хотел этим заниматься. Поселили и с плеч долой. Отец пошел в городской равинат и предупредил, что возьмет кусок свиного сала и ночью пройдет по району и помажет им все мезузы на всех дверях. Мезуза - это прибитое к косяку двери краткое благословение жилища . Верущие евреи целуют мезузу перед тем, как войти в дом.

-И вы все, -сказал он, - будете целовать свиное сало, если завтра же эти издевательства и побои не прекратятся.

Напуган н ый равинат сам взялся за дело, и семью переселили в Бэр Шеву.

Большинство израильтян субботу соблюдали постольку-поскольку. Помолившись в синагоге, прятали кипу в задний карман и шли покупать деликатесы в некошерных лавках. Исключением были большие религиозные праздники, в особенности Судный день, когда и разыгралась трагедия 1973 года. Арабы напали неожиданно, зная, что в этот день почти все население Израиля в синагогах. Завизжали сирены воздушной тревоги. В небо поднялись израильские истребители. Люди выскакивали из синагог. Неслись домой за оружием и отправлялись в свои подразделения прямо на передовую. А передовые-то были в считанных километрах.

Во всех направлениях неслись переполненные вооруженными людьми машины. Арабы продвигались с севера, не встречая сопротивления и остановились у озера Кинерет, испугавшись, что им готовят ловушку. Это и спасло не ожидавшую нападения израильскую армию, отпустившую по домам в этот святой день больше половины боевого состава. Резервисты и солдаты не ждали особой команды. Слетели сломанные замки со складов боеприпасов и через пару часов арабы, получив отпор, начали откатываться к Хеврону.

Хуже была обстановка на юге, где египетская армия захватила израильские бетонные бастионы. Удар арабов был одновременно со всех границ. Цель одна. Смести Израиль с лица земли. Арабы просчитались. Израильская армия, которую застали врасплох, оказалась намного грознее, чем они ожидали.

Нужно отдать должное авиации и противовоздушной обороне. Ни один арабский самолет и ни одна ракета не долетели до израильских городов. Несколько ракет было запущено из Ирака, одну из которых радары засекли поздно. В воздух поднялись два истребителя и решив, что на такой дистанции взрывать ракету опасно, после нескольких маневров сумели отстрелить хвостовик. Ракета упала в море и взрыв был виден с берега.

Многотысячная гвардия ортодоксальных евреев молилась, а я с винтовкой и в каске дежурил по ночам возле водонапорных башен.

В войне участвовали сотни новоприбывших. Среди погибших были и те, кто приехал одновременно со мной.

Затемнения и тревоги продолжались несколько недель. Окончательно войну выиграла танковая бригада генерала Шарона, проложив путь нескольким танкам через непроходимые болота и выйдя в тыл, где их не ждали. Арабы, увидев за спиной израильские танки, побросали оружие и сдавались целыми армиями. Америка остановила дальнейшее продвижение израильских войск по Египту, а зря.

Война на всех нас произвела гнетущее впечатление. Родители просто перепугались на смерть. Признаюсь, замандражировал и я, живо вспомнив воздушные тревоги, взрывы фугасок, гул немецких бомбардировщиков. Сорок первый всплыл во мне с новой силой. Оля жила в Сибири и ничего такого не знала, но тут испугалась за детей.

Каждый понимал, что если арабские головорезы победят, то ни одной нетронутой шеи у евреев не останется.

Этих шакалов надо было добить, но СССР и Америка взвыли, правда из совершенно противоположных соображений. Пожалейте несчастных арабов!

Как только кончилась война с арабами, началась война в кнессете. Евреи без выяснений отношений, как известно, жить не могут. Начали выяснятся некоторые пикантные подробности, вроде нехватки боеприпасов. Некоторые склады были совершенно пусты. Оказалось, что деньги, выделенные на вооружение, совершенно случайно (ну кто мог ожидать?) осели в Швейцарии на чьих-то частных счетах.

Не зря Голда Меир когда-то сказала, что Израиль абсолютно нормальная страна, в которой есть свои проститутки и свои воры, как и в любом другом государстве. Теперь уже в войну в кнессете включились ортодоксы. Опять начался знакомый базар. Понемногу все вошло в свою колею.

Вторым моим приобретением после машины была стерео-аппаратура. Теперь уже никто в семье не возражал. Я стал мотаться в свободное время по всем музыкальным магазинам Тель Авива и окрестностей.

А свободного времени у меня в связи с повышением стало гораздо больше. Сперва я начал покупать пластинки, но вскоре договорился с владельцами и начал брать пластинки на время для переписки на магнитофон.

Записал, что нравится и отнес назад, заплатив какие-то гроши. Моя коллекция стала быстро пополняться, а за музыкой приходят и любители. Число друзей росло. В нашу одесскую компанию влились и москвичи, и львовяне и даже одна пара из Черновиц - Сережа и Инна. Устраивали гулянки поочередно. Чаще всего собирались у нас. Слушали новые записи. Ели, пили, пели под гитару. Как ни странно , все вдруг запели советские песни. Я бы понял, если бы пели, скажем, блатные или цыганские. В этих песнях есть душа. А то полез “Синий платочек” или “Подмосковные вечера”. Особенно мне нравилось, когда выпевали:-”Если б знали вы, как мне дороги”... Еще бы. Дороги настолько , что оставили почти нищими.

Не знаю , была ли это ностальгия, или просто люди выгоняли из себя застоявшийся советский дух. Вдруг в Израиль явился Наум, который должен был приехать только через год, и потребовал немедленно вернуть долг. Он, мол, проездом и торопится в Канаду. У меня и тысячи не наскреблось, а тут надо отдать пять тысяч лир. Но долг есть долг. Я попросил подождать хотя бы неделю.

На следующий день на гулянке у Сережи я был не в настроении. Сережа отвел меня в сторону и поинтересовался, почему я не в духе. И я рассказал ему о нашем отъезде, Науме и о долге.

-Нет проблем! - сказал Сережа,-Вот тебе деньги, отдашь, когда сможешь. Я могу подождать.

Так неожиданно мне помог человек, который видел меня всего раз пять. Отдал я ему новый долг довольно быстро, а случилось это так.

Однажды прибежал запыхавшийся Зелицкий с новостью. Набирают инженеров-строителей для работы в Иране. Зарплата две с половиной тысячи долларов в месяц для начала. Отбор ведет шахская семья. Нужны хорошие израильские рекомендации и знание разговорного английского. Контракт на пять лет. Две с половиной тысячи долларов было ровно в пять раз больше, чем я получал в муниципалитете, но ехать к персам... Я рискнул и подал заявление. Где наше не пропадало.

Интервью прошло гладко. Я сделал шестьдесят две фотокарточки и двенадцать фотокопий паспорта. Как мне объяснили, моя физиономия должна быть в каждой полицейской управе Ирана.

Галь был в ужасе, когда я брал у него рекомендацию.

-Какой дурак едет сегодня в Иран? -кричал он, -Чего тебе не хватает? Я в следующем году уйду на пенсию и ты единственный кандидат на мое место. Ты знаешь, что такое вода для Израиля...

Я прекрасно понимал, что вода - это золото, это вилла, это красивая обеспеченная жизнь, и притом с государственной работы не снимают. Но я уже принял решение. Пока суд да дело, мне нужны были живые деньги, а они в Иране. Конечно , я чувствовал себя неловко перед Галем и пообещал вернуться, как только заработаю на выкуп квартиры.

О моем долге не знал никто, кроме Оли и Сережи. Но долг платежом красен и мне было не по себе, если я кому-то должен. Воровал я только у воров, коими были наши коммунисты. Своей репутацией среди людей я дорожу.

Галь дал мне отпуск на полгода без оплаты по семейным обстоятельствам, сказав, что больше ждать не сможет.

Семья оставалась в Израиле, что по контракту давало мне возможность приезжать домой три раза в год на неделю за счет компании. И я, получив визу, отбыл в Тегеран.

Как говорил наш капитан:

-  Деньги любят отдачу.