ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
В конце семидесятых годов в Филадельфии, в автомобильной катастрофе погибла Сашкина жена Лиля, и он переехал в Лос Анджелес, где мы познакомили его с Майей, бывшей певицей оркестра Лундстрема. Они поженились и мы вчетвером - я с Олей и Сашка с Ма йей - поехали погулять в Европу. Маршрут мы проложили сами. Побыв три дня в Лондоне, мы переправились на пароме через Ламанш. В Париже взяли машину и, пожив несколько дней в гостинице “Москва” на улице Сервантеса, поехали в Марсель, а оттуда по Средиземноморскому побережью через Геную покатитили в Женеву.
Останавливались, где вздумается, либо когда нас останавливала полиция, ведь за рулем сидел Саша.
Он показывал американский паспорт и на своем собственном английском объяснял полицейским, что превышал, так как не понимает французского или итальянского, на что ему отвечали, что цифры на дорожных знаках одинаковы на всех языках. Приходилось платить штраф на месте, иначе не отпускали. Я подсчитал, что путешевствие поездом было бы намного дешевле.
В Женеве был какой-то международный конгресс, и мест в отелях не было. Нам посоветовали проехать примерно десять километров, где было много маленьких свободных мотелей. Что мы и сделали. Остановились в деревеньке в маленькой , очень уютной гостинице, похожей на охотничий домик, с развешан н ыми по стенкам предметами охоты, рыбной ловли и головами оленей. Назавтра у меня был день рождения и мы решили провести его в ресторане гостиницы. Ресторан и бар были на первом этаже, а комнаты на втором. После короткого отдыха я спустился в бар и объяснил симпатичной барменше, что завтра мой день рождения. Что я хочу угостить своих друзей и заказать лучшие местные блюда, дичь и бутылку хорошего коньяка. Очевидно , она не все поняла, потому что переспросила, сколько человек и сколько порций коньяка. Я повторил, что нас четыре человека и я прошу бутылку коньяка, а если будет мало, мы возьмем еще. Тут девушка совершенно растерялась, попросила подождать и пошла звать хозяйку гостиницы. Хозяйка оказалась более понятливой. Я повторил всю историю про мой день рождения, про то , что я хочу хорошо угостить друзей всем, чем славится их кухня, и бутылку коньяка. Как только я упомянул бутылку коньяка понимание испарилось. Мы согласовали закуски и горячее. Она все записала и переспросила, глядя на количество еды, сколько будет человек и сколько нужно дринков коньяка. Я стал терять терпение и указал на бутылку французского Мартеля в баре.
-Нас четверо. Дадите нам вот эту бутылку.
-Но в бутылке семьсот пятьдесят грамм. Двадцать пять дринков,- сказала она.
-Я покупаю всю бутылку. Все двадцать пять дринков.
-Это будет стоить почти восемьдесят долларов!
-Я заплачу!
Она еще раз перемножила на калькуляторе всю бутылку , и я пошел спать, не зная, что Сашка, желая сделать мне сюрприз, спустился в бар и завел с барменшей беседу о том, что завтра у его друга день рождения, и он хотел бы заказать...
Дальше вы уже знаете. Когда он дошел до бутылки коньяка, опять прибежала разбуженная хозяйка. Состоялась та же беседа.
Наконец , она поняла и записала все то, что он заказал.
На следующий день пошел дождь и мы провели целый день в баре. Рассказав друг другу, что произошло вчера, мы посмеялись над тупыми швейцарцами.
Вечером, спускаясь в ресторан, я остолбенел. Посреди ресторана стоял накрытый белой скатертью стол. Около стола стояли четыре официанта в черных костюмах и белых перчатках. На столе между селедкой, салатами и холодной дичью стояли две бутылки Мартеля.
Не знаю по какому поводу в ресторане было много народу. То ли это были завсегда та и, то ли вся деревушка собралась поглазеть на то, как пьют американские русские. Все приветливо улыбались. Мне даже показалось, что они хотели зааплодировать, когда появились наши дамы в длинных вечерних платьях и мы с Сашкой в парадных костюмах. Официанты ошиблись, разливая коньяк в маленькие пузатые рюмочки. Сашка перелил все четыре в большие фужеры и добавил из бутылки. Улыбки окружающих растянулись пошире.
Мы чокнулись и выпили до дна за мое здоровье. Официанты суетились разделывая форель, подкладывая вкусные поджареные овощи и разливая коньяк уже в фужеры, как положено.
Вечер подходил к концу под громкие одобрительные выкрики окружающих. Кто-то даже прокричал: -Наздрове!
Потом подали что-то в вазочках с лимоном.
Майка сунулась туда мордой и отпив сказала:
-Говно какое-то! Как простая вода.
Тут я не выдержал и зашипел:
- Дура! Это чтоб ы ты руки помыла.
Две части света с любопытством рассматривали друг друга. Мы - не понимая, как можно весь вечер сидеть с одним дринком, они - не понимая, как можно стоять, выпив ведро.
Подвыпивший Сашка захотел гусарить и , если б я его не остановил, стал бы заказывать коньяк всем сидящим в зале.
Танцев не было, и довольная публика стала расходиться. Так закончился мой день рождения.
Через день, виляя по серпантинам, мы оказались в Германии, перейдя через Альпы с Зелицким в третий раз.
Как говорил наш капитан:
- Если наряд, значит вне очереди.