МАФИЯ

Совершенно случайно я узнал о существовании подпольных картежных клубов в Лос Анджелесе. Хозяином одного из таких клубов был Ларик - эмигрант из Киева.

Ларик был из тех людей, к которым я всегда тянулся. Бесстрашный, бесшабашный и крутой. По крайней мере, он производил такое впечатление.

По пути в Америку он попал в переделку в Италии. Была какая-то разборка, с перестрелкой, и Ларик выжил с семью пулевыми ранениями.

В Лос Анджелесе он перекупил у старого американца картежный клуб, существовавший с тридцатых годов и успешно вел его, с трудом объясняясь по - английски.

Таких клубов в городе было несколько.

Прикрываясь вывеской бридж-клуба, в них собирались серьезные игроки, приносившие спрятанные в носке двадцать-тридцать тысяч долларов. Там же делались крупные ставки на скачки и спортивные игры.

Клубы были закрытого типа.

У входных дверей за железной решеткой висела телекамера и чужих, кроме полиции, не впускали.

Полиция была прекрасно осведомлена о том, что происходит в клубе, но не вмешивалась.

На столах никогда не было денег. Были только грифельные доски и карты, так что доказать нелегальность игр было невозможно.

Расчитывались игроки друг с другом в туалетах. Все было шито-крыто. Владельцы клуба брали деньги за место за игральным столом и за кофе с бутербродами.

Основной доход хозяев был при крупных встречах, когда им вносили залог и платили договоренный процент от выигрыша, да еще за игры в ночные часы.

Сами хозяева в карты не играли и за столы не садились. Такое правило. Вести такой бизнес одному было невозможно.

Игроки приходили семь дней в неделю, и игры затягивались иногда до утра.

Поговорив с Лариком, который искал партнера для смены, я решил войти в бизнес. Для этого пришлось выкачивать деньги у Валерки из автомастерской, где меня кинули.

Валера никаких денег отдавать не хотел, пока не подключился Ларик со своими людьми. И как Валера не клялся мамой, что денег моих у него нет, через неделю деньги нашлись.

Так я стал вторым хозяином картежного клуба.

Членами клуба были пожилые американцы, посещавшие его с тридцатых годов.

Они знали друг друга с давних пор и никого из посторонних впускать не разрешали, угрожая тем, что перестанут приходить вообще.

Среди них были такие орлы, как Джо Гутман - чемпион Америки по боксу 1937 года, Бенни Вайзер и Сэм Фаркис - бывшие телохранители Аль Капоне, итальянец Джим Шарки - профессиональный бутлегер, Джо Голдман - владелец золотых приисков на Аляске. Несколько букмекеров и двадцать -тридцать остальных, “наживших состояние нетрудовым путем”.

Самому молодому из них, Джо Голдману, было семьдесят два. Все они прожили бурную жизнь и доживали ее в свое удовольствие.

Сэм Фаркис , огромного роста и веса , с утра , как шт ы к, ходил на массаж, затем, после сауны шел в ресторан завтракать и приходил в клуб к десяти часам. Если не было большой игры, в пять часов он звонил “своим девочкам”, которым было от семнадцати до двадцати лет, и уже с ними догуливал сутки в своем имении.

Бывший боксер Джо Гутман в свои семьдесят пять сохранял спортивную форму. Он каждое утро пробегал три мили и, поиграв полчаса с тренировочной грушей, приходил свежий, как огурчик.

Некоторые занимались с утра бизнесом, а затем приходили в клуб.

Клуб был для них вторым домом. Жен у многих уже не было и торопиться было некуда, а если чья-нибудь жена звонила в клуб во время игры, муж чаще всего орал, не поднимаясь с места: -Спроси, чего эта сука хочет? Скажи, что я занят.

Если вы когда-нибудь слышали о грубости гангстеров, или видели в кино, то тут все это было в натуре.

Ни бог, ни черт им были нипочем. Даже в преклонном возрасте любой из них был готов вступить в драку с партнером из-за карт или места за столом. Каждый знал, кто должен сидеть справа, слева или напротив.

За спиной игроков разрешалось находитс ь я только мне или Ларику.

Поначалу одни восприн имали меня как чужака, другие - как лакея. Я молча подавал кофе, подносил новую колоду карт и убирал со столов чашки и тарелки. После игры некоторые из них пытались смыться, не заплатив за кофе, карты или бутерброды.

Я привыкал к обстановке.

В один прекрасный день в клуб пришли два полицейских сыщика в штатском. Когда они позвонили и показались на мониторе, я подозвал двух играющих и спросил кто это.

Старые бандиты моментально унюхали липу и дали мне сигнал впустить. Тут же все игры были прерваны, и грифельные доски перевернуты.

Полицейские пошныряли по залу, сели за пустой стол и попросили карты.

Сидящие в зале даже не смотрели в их сторону и только тихо переговаривались, перекидываясь для вида картами. Никто не начинал серьезной игры. Было понятно, что полицейские знали всех не только поименно, но и всю их родословную, начиная от пр а бабушек.

Я, как ни в чем не бывало, попросил их заполнить анкету для желающих стать членами клуба, которая была у нас под прилавком на такой случай.

В старые времена они приходили в клуб в шляпах с сигарами в зубах и вели себя по-жлобски.

Эти же полицейские только разглядывали окружающих, затем по одному сбегали в туалет, заглянули в наш офис и за конторку, якобы в поисках ручки.

Расспросив сколько стоит членство и сколько мы берем за игру и за место за столом, оба испарились, не написав в анкете ни слова.

Это была очередная, довольно глупая на мой взгляд, полицейская проверка. Такое повторялось каждый год и все игроки уже давно выучили эту полицейскую хохму.

Я об этом не знал, но сыграл как по нотам, за что после ухода сыщиков, заработал несколько одобрительных похлопываний по плечу.

Находиться в клубе было небезопасно.

За пару лет до моего появления ночью в клуб ворвались трое с пистолетами. Положив всех на пол и забрав деньги и драгоценности, налетчики смылись. После этого бывший хозяин поставил решетку и телекамеру.

Но все же поздно ночью после игры некоторые игроки просили проводить их к машине, оставленной где нибудь за углом, и Ларик посоветовал мне купить пистолет. С девятимиллиметровой “Береттой” в заднем кармане я чувствовал себя надежнее, тем более, что приходилось уносить с собой кассу.

Однажды после игры я сцепился с самым зловредным из игроков - поляком по имени Борис. Когда он попытался улизнуть, не заплатив сорок долларов за карты и кофе, я в стал в проходе и потребовал деньги. Борис замахнулся на меня, а я выхватил пистолет, приставил к его носу и сказал на вполне понятном ему языке:

-Только попробуй, мразь!

Все молча наблюдали эту сцену. Никто не проронил ни слова. Борис по моим глазам понял, что я не шучу, вытащил деньги и демонстративно бросил на пол.

-Теперь ты будешь платить за все вперед,- сказал я и отошел в сторону.

Борис вышел, а Джо подошел ко мне, положил огромную лапу на плечо и сказал: -Этот парень - что надо! Платите, гады, вперед.

Отношение ко мне резко изменилось. Со мной заговорили, как со своим. Бени Вайзер притащил фото, где он и Сэм Фаркис стояли рядом с Ал Капоне с автоматами с круглым диском, в сдвинутых набекрень шляпах. Шарки каждый день подходил ко мне с новым анекдотом, часто очень глупым. Но он получал удовольствие сам, рассказывая и хохоча во все горло. В итоге , конца анекдота было не понять, ибо он закатывался до слез.

Один из них я понял. Встречаются две соседки и у одной обожженные и опухшие уши, как пампушки.

-Что с твоими ушами?

-Ой, лучше не спрашивай. Вчера я гладила белье и, когда зазвонил телефон, я вместо трубки схватила утюг.

-А что со вторым ухом?

-Этот идиот позвонил опять.

Иногда в клубе появлялись какие-то итальянцы в двубортных костюмах при галстуках. Приходили обычно по двое.

Один стоял у конторки, наблюдая за играющими, второй уходил в коридор с Джимом на секретную беседу. Было понятно , что они были вызваны Джимом из Лас Вегаса по поводу неуплаты долгов.

Ходили слухи, что Лас Вегас даст возможность открыть в Лос Анджелесе официальные игральные клубы с автоматами. Тогда наш клуб мог легализироваться и стать довольно доходным местом. Но время шло. Лас Вегас не сдавался. Игроков становилось все меньше. Они стали умирать один за другим, и Ларик решил продать свою половину.

Через полгода тяжело заболел мой отец. Приходилось часто возить его по госпиталям, мчаться к родителям по ночам, вызывать скорую, сидеть переводчиком.

Времени для инженерной работы и ночных игр в клубе не оставалось. Клуб стал постепенно превращаться в стариковский приют.

Все чаще надо было вызывать скорую помощь.

В конце концов я устал от орущих, требовательных, деградирующих, склерозных мафиози и продал клуб.

Как говорил наш капитан:

-  Смотри вперед вооруженным глазом.